Жизнь замечательных детей - Страница 45

Раздев младенца, я посадила его в белую пластмассовую ванночку и – заорала что есть сил. На крик сбежались все: Нина Платоновна с поварешкой, Игорек с игрушечным пистолетом и Оля с линейкой.

– Что случилось? – поинтересовалась Оля.

Я не могла вымолвить ни слова, только указала дрожащей рукой на животик младенца. Первичные половые признаки у ребенка отсутствовали. Вернее, теперь они явно принадлежали особе женского пола.

Глава 22

– Это девочка, – сказала тетя Нина. – Я как раз хотела все объяснить.

– Что объяснить? – обрела я дар речи.

– Как она здесь оказалась.

– А где же мальчики? – глупо спросила я и кинулась в комнату. Близнецы сидели на своих местах, я прижала их к груди, чтобы убедиться, что они живы.

В комнату с ребенком на руках вошла тетя Нина. Теперь я наконец-то разглядела, что девочка совсем не походила внешне на близнецов. Те были светловолосые и голубоглазые, а она – темненькая, с карими глазками. К тому же малышка оказалась заметно худее. Несмотря на дикость ситуации, я почувствовала странное удовлетворение. Ага, все-таки предчувствие насчет няни меня подвело! Только она не таскает детей у своих хозяев, а, наоборот, подбрасывает им чужих малюток.

Я сурово уставилась на украинку и потребовала:

– Нина Платоновна, немедленно рассказывайте, чья эта девочка.

Тут в разговор вмешалась Оля:

– Тетя Люся, пусть она у нас поживет, у нее родители плохие.

– Я ей книжки буду читать! – подхватил Игорек.

– Оказывается, тут все уже в курсе этого ребенка, одна я все узнаю последней! – возмутилась я. – Кто-нибудь наконец скажет мне правду?!

Няня тяжело вздохнула и приступила к рассказу.

За то время, пока я отсутствовала, Нина Платоновна успела переделать кучу дел по хозяйству. Потом женщина вспомнила, что надо забрать чемодан из камеры хранения, иначе придется доплатить за лишние сутки. Оставив младших детишек на Олю, она заспешила на вокзал.

Тяжелый чемодан оттягивал руку, Нина Платоновна остановилась передохнуть на вокзальной площади. Вокруг по своим делам спешили люди, одни бежали на пригородные электрички, другие торопились к метро. Неожиданно из толпы выделились двое и подошли к тете Нине.

На эту пару украинка обратила внимание еще утром, когда только сошла с поезда. Небритый мужчина и потасканная женщина приставали ко всем прохожим с предложением:

– Купите девочку! Ну купи-и-те… Недорого отдаем, всего за 10 «кусков». А девочка-то какая хорошая! Купите, люди добрые!

На руках женщина держала предмет купли-продажи: ребенка в драной курточке с капюшоном.

Тогда, утром, украинка решила, что это какой-то розыгрыш. Наверняка где-то засели операторы с камерой – в этой Москве чего только не бывает! Однако сейчас, когда парочка обратилась к тете Нине с тем же предложением, по их глазам она поняла, что продавцы не шутят. Теперь, правда, цена на ребенка упала до пяти тысяч «зеленых».

– Чья это девочка? – спросила Нина Платоновна.

– Наша, вот и документики имеются, – живо откликнулась баба, доставая из-за пазухи свидетельство о рождении.

– Сколько ей лет?

– Два года.

Наметанным глазом работницы детского дошкольного воспитательного учреждения Нина Платоновна определила, что девочка отстает в развитии и явно страдает дистрофией. Возможно даже, что сегодня ее вообще не кормили. Женщина поинтересовалась, так ли это.

Ответ мамаши подтвердил самые худшие опасения:

– Ой, не до того нам было, целый день по вокзалу шляемся, сами не жравши. Ну что, берете ребенка?

Мысли птицами заметались в голове у Нины Платоновны. Что делать? Оставлять ребенка с родителями, по которым тюрьма плачет, нельзя. Еще несколько дней, и они сведут родную дочь в могилу. Купить девочку? Для этого не хватает самой малости – пяти «штук» долларов. Обратиться в милицию? Стражи порядка первым делом поинтересуются документами самой гражданки Величко, а у нее нет ни столичной регистрации, ни денег на штраф. Что же предпринять? Может быть, просто силой забрать у них ребенка?

Пока Нина Платоновна терзалась сомнениями, все решил случай.

К горе-папаше подошли два черноволосых джигита в кожаных куртках. Тот, у которого были гуще брови, заявил:

– Ты, типа, на нашей территории торгуешь, плати давай.

– Да я еще ничего не успел продать! – завопил мужик.

– А мне плевать, – отозвался чернобровый и для пущего эффекта смачно сплюнул, – гони бабло.

Мужики заспорили, в их речи от литературного русского языка остались только предлоги, и вскоре дело дошло до драки. Джигиты повалили чужака на грязный асфальт и принялись избивать его ногами. Женщина закричала, сунула дочку Нине Платоновне и тигрицей бросилась на защиту мужа.

А тетя Нина, не долго думая, подхватила в одну руку чемодан, который со страху показался ей просто невесомым, в другую – ребенка и побежала к станции метро. Никто за ней не погнался, она благополучно села в вагон. Всю дорогу девочка молчала, словно неживая. И только очутившись в теплой квартире, стала тихо и жалобно подвывать.

– Голодная она была, бедняжка, – сказала украинка, – мы ее покормили.

Я посмотрела на девочку, личико у нее было такое худенькое, что просвечивали вены на висках.

– Фактически вы украли чужого ребенка, – констатировала я.

У Нины Платоновны щеки пошли красными пятнами:

– Да, украла, а что мне оставалось делать? Люсь, да ты посмотри, как они с ней обращались! – Тетя Нина расстегнула на девочке распашонку и показала фиолетовый синяк на спине. – Видишь? Они же били малышку, издевались над ней! А ее физическое развитие? Ей два года, а она до сих пор не может ни ходить, ни разговаривать. Это же форменный кошмар!