Жизнь замечательных детей - Страница 76

Всю обратную дорогу Малахов ворчал по любому поводу, почему-то обвиняя меня во всех смертных грехах. Стоим на красном светофоре – это потому что я слишком долго одевалась после балета. Ремонтируют мост, и приходится ехать в объезд – опять я виновата, потому что выбрала именно Большой театр. Бензин снова подорожал – и чует его сердце, что без моего вмешательства не обошлось. И вообще, где это я шлялась все второе отделение?

Теперь я знаю, зачем Малахову потребовалась жена: потому что не все в жизни можно свалить на правительство.

Глава 38

Найти устроителей конкурса «Юная поросль столицы» не составило труда. Поисковая система Интернета услужливо подсказала: ими являлись музыкальная школа № 456 г. Москвы и Банк промышленного развития. Я сообразила, что банк лишь финансировал проект, а всей организацией занималась школа. Туда я и отправилась.

Охранник у входа в храм знаний пропустил меня, даже не спросив документы. Наверное, принял за мамашу, которая пришла устраивать ребенка в хоровую студию. А вот директор школы, милая женщина в стильных очках, узнав, что я журналист, первым делом поинтересовалась, для какого издания я пишу.

– Журнал «Музыка вокруг нас», – соврала я, заметив на ее столе этот печатный орган.

– О, отличный журнал, мы его выписываем! – обрадовалась директриса. – Так что вас интересует?

– В этом году ваша школа выступала устроителем конкурса «Юная поросль столицы»…

Женщина важно кивнула.

– Мы хотели бы поднять на своих страницах тему молодых дарований, – заливалась я соловьем. – Знаете, посвятить им целый номер. В том числе рассказать о судьбах победителей различных конкурсов. Не могли бы вы дать информацию о финалистах «Молодой поросли»? Естественно, о вашей школе тоже будет сказано несколько теплых слов.

– Конечно, я с удовольствием вам помогу, – расплылась в улыбке директриса. – Вот только организацией конкурса занималась моя заместительница, Ольга Теодоровна, обратитесь к ней.

В течение следующего часа выяснилось, что Ольга Теодоровна тоже рада помочь, но она, к сожалению, не владеет всей информацией. Потому что перепоручила это нудное дело преподавателю по классу виолончели Эрнесту Тимофеевичу. Тот, в свою очередь, очень вовремя заболел и попросил заняться бумажной волокитой свою коллегу Розу Михайловну. Именно с ней мне и следовало поговорить.

Роза Михайловна оказалась полной дамой далеко пенсионного возраста. Однако голос у нее был молодой, а взгляд – задорный. Роза Михайловна никогда не болела и владела всей информацией. Но делиться ею со мной преподавательница категорически отказалась. Потому что первым делом она потребовала мое журналистское удостоверение. Я протянула «корочки».

– Но здесь написано, что вы трудитесь в газете «Работа»! – бдительно воскликнула дама.

Я заюлила: мол, да, это мое основное место работы, но я подрабатываю, как и многие журналисты, в том числе и для «Музыки вокруг нас».

– Я прекрасно знаю Юлию Петровну, главного редактора этого журнала. Сейчас позвоню ей и спрошу, действительно ли вы у нее трудитесь. – И Роза Михайловна потянулась к телефону.

– Не делайте этого! – вырвалось у меня.

Преподавательница насторожилась. Надо было срочно что-то врать, и я понеслась:

– Писать о музыке – это моя мечта. Что может быть прекрасней этих слов: транспонирование, арпеджио, до-диез мажор? Но – увы! – не всем везет. Приходится пока довольствоваться темой трудоустройства. Однако я не оставляю надежду перейти в музыкальный журнал. Это мой первый материал. Хочу сразу затронуть большую, серьезную тему, чтобы редактор увидела, на что я способна. Помогите мне, пожалуйста! Не дайте пропасть таланту!

Роза Михайловна помолчала какое-то время, а потом задумчиво промолвила:

– Некоторые считают, что талант сам пробьет себе дорогу…

Я решила, что это фиаско. Дама отказывается мне помочь. Но преподаватель неожиданно продолжила:

– А я так не думаю. Перед моими глазами прошли сотни детей, многие обладали способностями, десятки были талантливы, один – даже гениален. И я утверждаю: с кулаками рождается только бездарность. Талант беззащитен.

Я робко кивнула.

– Ладно, о чем вы хотите написать? – совсем другим тоном поинтересовалась Роза Михайловна.

– О последнем конкурсе «Юная поросль столицы». Дело в том, что до меня дошли слухи, будто игра была нечестной.

– Что вы имеете в виду? – быстро спросила дама.

– Ну, будто бы родители одной из участниц, чтобы устранить соперников, пользовались недозволенными приемами, в частности, клакой. Впрочем, может быть, это все неправда? Бред больного воображения?

– Нет, это не бред, – медленно сказала собеседница. – Так и было.

– Ой, как здорово! – вырвалось у меня. – В смысле, это, конечно, ужасно. И какова судьба тех, кого оттеснили от заслуженной награды?

– Там произошла очень неприятная история, я бы даже сказала – трагическая. Не знаю, вправе ли я выносить сор из избы. Возможно, душевные раны у людей все еще кровоточат…

Роза Михайловна задумчиво нахмурила лоб, а потом приняла решение:

– Давайте договоримся так. Вы оставляете мне ваш телефон, а я отдаю его участникам этой истории. И если они захотят говорить на эту тему, то сами с вами свяжутся. Согласны?

Я кивнула. А что мне еще оставалось делать?

Остаток дня я напряженно размышляла. Расследование длится вторую неделю, все это время перед Аидой маячит статья 105 Уголовного Кодекса РФ, а что мне удалось узнать? Не так уж много. Некоторые подозреваемые отсеялись, однако мотивация других осталась невыясненной. Например, Юлий Трегубов. Кто он: невинная жертва порочных наклонностей или скользкий тип, способный на убийство? Опять же Олег Хоркин. Зачем он приходил ко мне, выспрашивал, выгораживал Аиду? Не было ли это хитрым ходом со стороны преступника? И, если разобраться, невиновность Михаила Бартенева отнюдь не доказана. Мог убить, и запросто.